|
No.2691
Сегодня приснилось, что я главгей в каком-то фильме или компуктерной игре. Я ехал в аэропорт на красной Ferrari, как в старой игре Outrun, только вместо сексаппильной красотки моим попутчиком был субтильный бро, похожий на Себастьяна Бурде. Далее последовала какая-то сюжетная драма согласно которой бро ловил обидки. Я звал его на посадку в самолёт, для чего надо было съехать по желобам треугольной формы, добавляя в пустые промежутки пластины. Это сооружение находилось на краю прямоугольного пирса. Желоб для бро обрывался на краю, и я, скользя вниз, попытался его поправить. Далее шёл разворот и спуск на следующий уровень. После следующего разворота я внезапно увидел возвышающегося впереди гигантского пятнадцатиметрового бича в стёганке, который проорал, что я должен быть покрыт свинячьим навозом, и столь же несоразмерную свиную задницу, из ануса которой в тот час же вырвалась тугая струя тухлячьего кала. Желоб же вёл прямиком в свинячью вульву, которая оказалась входом в иной мир. С обратной стороны располагался круглый светящийся холодным светом портал. Этим местом управляла некая Госпожа, которой я не видел. Мне было предложено выбрать либо левый путь, и остаться в этом месте, получив гарем из лолей или сёт на выбор, либо правый, и переродиться в четырёхлетнего мальчика, которого можно было увидеть здесь же. Я присмотрелся и подумал: «Это моё новое тело. Это МОЁ новое тело?». Телосложение, пропорции, оттенок кожи казались мне невыносимо чужими, и я не желал мириться с этим. Кажется, ещё был третий путь для возвращения обратно. Точно вспомнить не удаётся, посему сочтём, что не тем же путём, в виде поросёнка. Я ответил, что должен всё обдумать, чтобы потянуть время и исследовать окружение. Центральная решётчатая дорожка, располагавшаяся на выглядящих бетонными прямоугольных колоннах, в дальней от портала стороне разветвлялась на левую и правую, которые поворачивали в противоположном направлении и скрывались в корридорах. Снизу копошились рабы Госпожи. Облачённые в серые робы, они несли мётлы и катили тележки. Я почувствовал их напряжение и ненависть, которые они готовы были выплеснуть на постояльцев, решивших остаться здесь, предаваясь гедонизму, так как до невидимой хозяйки им всё-равно было не добраться. Потом я у кого-то, возможно у бро, спрашивал, запомнил ли он внешность пацана, в теле которого ему предлагали переродиться. По пробуждении эпизод с реинкарнацией уже подросшим ребёнком заставил меня задумался о возрасте появления самосознания.
|
